Генрик Ибсен "Бранд"
перевод А.В. Коваленского.
Это -- смерть. Омыты ею
Пятна грязи, ужас, страх,
Вновь покой в его чертах,
Вновь он легче и светлее...
Да, но ложь, исчезнув в нем,
Ночь соделает ли днем?
Осознав деянья ужас,
Скорлупу лишь видел он,
То, что может вызвать стон,
Что яснее, ощутимей,
Что его позорит имя,
В преступленьи обнаружась...
Те же двое, что во мглу
Взгляд вперив, раскрыв ресницы,
В страхе жмутся, точно птицы,
За печной трубой в углу
И глядят, глядят, внимая,
Но чему, не понимая,
Чьи запятнаны сердца
Ржой, что всех морей волною
Не омоешь до конца,
Ни трудом, ни сединою, --
Те, чей жизненный исток
Так ужасен, так жесток,
Те, что вырастут под тенью
Злодеянья, преступленья
И не выжгут до конца
В мыслях страшных дел отца...
Он не мог понять, что эти
Перепуганные дети --
Два великие истца!
Может быть, от них пойдет
Род преступный, грешный род.
Отчего? В глухом ответе
Бездны гул: "В отца и дети!"
Что в тиши стереть нам надо?
Что спасти любви оградой?
В ком ответственность за род,
Где начало грех берет?
Кто и как судить нас будет?
В час допроса -- кто рассудит,
Кто свидетель, кто должник?
Ведь в любом -- грехов избыток, --
Кто ж раскроет в этот миг
Свой заимствованный свиток,
И какой в ответе толк:
"Долг отцов -- сыновний долг!"
Глубока, темна загадка,
Не ответит разум шаткий...
Жизнь над бездною повисла,
Пляшет рой без чувств и смысла...
Нет! Должны мы быть готовы
Трепетать, дрожать все пуще,
Но не видит ни один
Горный кряж долгов и вин,
Ввысь из маленького слова,
Из словечка жить растущий.
читать дальше
перевод А.В. Коваленского.
Это -- смерть. Омыты ею
Пятна грязи, ужас, страх,
Вновь покой в его чертах,
Вновь он легче и светлее...
Да, но ложь, исчезнув в нем,
Ночь соделает ли днем?
Осознав деянья ужас,
Скорлупу лишь видел он,
То, что может вызвать стон,
Что яснее, ощутимей,
Что его позорит имя,
В преступленьи обнаружась...
Те же двое, что во мглу
Взгляд вперив, раскрыв ресницы,
В страхе жмутся, точно птицы,
За печной трубой в углу
И глядят, глядят, внимая,
Но чему, не понимая,
Чьи запятнаны сердца
Ржой, что всех морей волною
Не омоешь до конца,
Ни трудом, ни сединою, --
Те, чей жизненный исток
Так ужасен, так жесток,
Те, что вырастут под тенью
Злодеянья, преступленья
И не выжгут до конца
В мыслях страшных дел отца...
Он не мог понять, что эти
Перепуганные дети --
Два великие истца!
Может быть, от них пойдет
Род преступный, грешный род.
Отчего? В глухом ответе
Бездны гул: "В отца и дети!"
Что в тиши стереть нам надо?
Что спасти любви оградой?
В ком ответственность за род,
Где начало грех берет?
Кто и как судить нас будет?
В час допроса -- кто рассудит,
Кто свидетель, кто должник?
Ведь в любом -- грехов избыток, --
Кто ж раскроет в этот миг
Свой заимствованный свиток,
И какой в ответе толк:
"Долг отцов -- сыновний долг!"
Глубока, темна загадка,
Не ответит разум шаткий...
Жизнь над бездною повисла,
Пляшет рой без чувств и смысла...
Нет! Должны мы быть готовы
Трепетать, дрожать все пуще,
Но не видит ни один
Горный кряж долгов и вин,
Ввысь из маленького слова,
Из словечка жить растущий.
читать дальше